От каких факторов зависит и как рассчитывается инфляция в Петербурге? Интервью начальника Экономического управления Северо-Западного ГУ Банка России Алексея Суслова радио «Business FM Санкт-Петербург»

Максим Морозов: В студии Максим Морозов. Сегодня я рад приветствовать начальника Экономического управления Северо-Западного ГУ Банка России Алексея Суслова. Алексей, здравствуйте!

Алексей Суслов: Здравствуйте!

Максим Морозов: В Северо-Западном федеральном округе в ноябре 2021 года наблюдалось ускорение годовой инфляции. Для сравнения, в Северо-Кавказском федеральном округе инфляция, наоборот, замедлилась. Расскажите, пожалуйста, чем можно объяснить региональную неоднородность инфляции?

Алексей Суслов: В большинстве регионов и федеральных округов на инфляцию сейчас преимущественно влияют общероссийские факторы. Я напомню, в России инфляция возросла до 8,4% по итогам ноября. Если смотреть на то, что повлияло на ускорение, то в основном это сохранение роста спроса, который превышает возможности расширения производства. Плюс, отмечался рост издержек производителей в некоторых отраслях. Влияли и временные факторы, например, в ноябре мы отмечали, во-первых, рост спроса на новогодние туры по зарубежным направлениями, который привел к росту цен. Это сохраняющиеся ограничения в автопроизводстве, там ещё сохраняются логистические издержки, это тоже влияет на цены. Вернемся к вопросу «почему региональная неоднородность»?

Ответ достаточно простой – причина кроется в различии структуры потребительских расходов населения.

На Северо-Западе и на Северном Кавказе эта структура отличается. Приведу пример. Зарубежные поездки, по которым инфляция ускорилась. В структуре потребительских расходов жителей Северо-Запада доля расходов на зарубежные поездки в несколько раз превышает долю у жителей Северо-Кавказского федерального округа. Если в цифрах – это 2% против 0,4%. Разница большая. Сопоставимое ускорение инфляции на зарубежные поездки на Северо-Западе оказало большее влияние. Но почему тогда на Северном Кавказе инфляция замедлилась? Здесь можно рассмотреть другой пример – динамику цен на продовольствие, в частности, на плодоовощную продукцию.

Максим Морозов: Южный регион, там это всё должно было быть доступнее.

Алексей Суслов: На самом деле тенденции похожи: замедление инфляции на плодоовощную продукцию сопоставимо и на Северном Кавказе, и на Северо-Западе. Разница опять в структуре потребительских расходов. Приведу две цифры по доле этих расходов. На Северном Кавказе это 7,8% во всей потребительской корзине, а на Северо-Западе это 4,5%. При сопоставимом замедлении годовой инфляции именно на эти товары, вклад в общую инфляцию был совершенно разным. На Северном Кавказе он достигал почти одного процентного пункта в замедлении и перекрыл ускорение инфляции по другим товарным позициям. Благодаря этому мы увидели там замедление инфляции, а на Северо-Западе инфляция немного ускорилась.

Максим Морозов: Какова динамика инфляции в Петербурге, в Ленинградской области, на Северо-Западе за последние несколько месяцев. Возьмём любой период.

Алексей Суслов: Предлагаю рассмотреть последние три месяца. В сентябре-октябре инфляция росла. Факторы были тоже достаточно похожие. В сентябре-октябре влияла в основном динамика цен на продовольственные товары. Мы видели ускорение роста цен на овощи, на мясную и молочную продукцию. Если говорить про динамику цен на овощи, то там, в основном, влияли погодные условия, которые были не очень благоприятными в период уборки урожая, а также отмечался рост издержек производителей. Хороший пример, позволяющий оценить, откуда взялись эти издержки и почему они выросли. Ленинградская область – это ключевой производитель овощей закрытого грунта, тепличные производства. Если смотреть динамику средней температуры в сентябре этого года, то она была на четыре градуса ниже, чем в сентябре 2020 года. Четыре градуса в смысле издержек и затрат на отопление – достаточно много. Это влияло на цены. Хочется прокомментировать динамику цен на мясо и молочную продукцию. Там больше влияли издержки, связанные со стоимостью кормов. С одной стороны, мы видели некоторое снижение урожая зерновых в 2021 году. Также вырос и мировой спрос и мировые цены на кормовые добавки. Всё это влияло на издержки. Мы говорили про октябрь-сентябрь 2021 года, а если переходить к ноябрю, то факторы немного поменялись. Мы увидели большее влияние динамики цен на услуги. С одной стороны, мы увидели рост цен на услуги связи, который произошёл на фоне роста издержек операторов сотовой связи. Они развивали инфраструктуру. И ещё один фактор, который я уже обозначил – это рост спроса на зарубежные поездки в новогодние праздники, это тоже внесло значимый вклад. Но, что самое интересное: в сентябре-октябре факторы были проинфляционными: ускорение роста цен на овощи. В ноябре мы по ним видели заметную коррекцию. Если брать томаты, то в ноябре по сравнению с октябрем цены снизились почти на 10%. Хотя это совершенно не характерно для этого времени года. Вообще, если говорить про коррекцию, в этом году мы видели много примеров, когда некоторые товары сначала заметно росли в цене, инфляция ускорялась, а потом цены на них начинали корректироваться или начнут корректироваться в ближайшем будущем. Хороший пример – стройматериалы.

Максим Морозов: Они подорожали.

Алексей Суслов: На самом деле, они дорожали до июля этого года. Да, в начале года они вносили заметный вклад в ускорение инфляции, но пик был пройден летом. После этого мы видим устойчивое замедление. Если смотреть на последнюю статистику, возьмём конкретный товар – древесно-стружечные и ориентированно-стружечные плиты. Ориентированно-стружечные плиты активно применяются в каркасном домостроении, популярном в нашем регионе. Цены на них за ноябрь по сравнению с октябрем снизились на 5%. А если мы будем смотреть изменение цен с пика, который наблюдался в июле 2021 года, то снижение почти 20%.

По многим товарам, по которым было заметное ускорение инфляции в этом году, начинается коррекция или существует потенциал коррекции уже в следующем году.

Максим Морозов: В чём видятся риски сохранения инфляционных ожиданий? Во многом это субъективный фактор.

Алексей Суслов: Но он имеет достаточно объективную оценку – замеры по результатам опросов, которые проводятся, в том числе по заказу Банка России. Здесь сразу хочется уточнить, что риск в сохранении инфляционных ожиданий именно на повышенном уровне.

Максим Морозов: Какие вопросы в этом опросе? Респондентов спрашивают «как вы считаете, подорожают ли определённые товары?»

Алексей Суслов: Если укрупнять, то основные вопросы: «Как вы оцениваете текущий рост цен?» и «Какой рост цен вы ожидаете в ближайшие 12 месяцев?» Это два основных вопроса.

Максим Морозов: Перспектива 12 месяцев?

Алексей Суслов: Да. Причина роста инфляционных ожиданий населения в текущий момент – это динамика цен на товары-маркеры.

Максим Морозов: Товары-якоря.

Алексей Суслов: Мясо, молоко, овощи. Несмотря на то, что ускорение цен происходит только по ограниченному набору товаров и услуг, например, по овощам, у людей складывается впечатление, что товары дорожают более широким фронтом. На самом деле это не так. Если посмотреть предметно на статистику, а в потребительской корзине достаточно много товаров и услуг, то значительный рост цен затрагивает далеко не все товарные позиции. Но, тем не менее, Банк России уделяет повышенное внимание анализу инфляционных ожиданий.

Когда инфляционные ожидания высокие, особенно на таких уровнях как сейчас, это ведет к снижению склонности к сбережению – люди больше тратят.

Это может оказывать дополнительное влияние на динамику цен, стимулировать спрос и привести к сохранению повышенной инфляции дольше, чем если бы это было при более низких уровнях инфляционных ожиданий населения.

Если говорить, например, про ценовые ожидания бизнеса, то они сейчас не растут, но сохраняются на повышенном уровне.

Максим Морозов: Для юридических лиц отдельные опросы?

Алексей Суслов: Есть разные опросы. Для Банка России основной источник опросов по ценовым ожиданиям предприятий – это наш собственный опрос нефинансовых организаций, который называется «Мониторинг предприятий». В нём участвует большое количество организаций, в целом по России это более 14000 предприятий. В Северо-Западном федеральном округе 2000 предприятий. В Санкт-Петербурге 325 предприятий.

Максим Морозов: Опрос на уровне менеджмента?

Алексей Суслов: Да, как правило, руководители, менеджмент. Совершенно разные вопросы, не только про то, как предприятие планирует изменить цены на свою продукцию, но и относительно того, как они оценивают текущую конъюнктуру, текущий спрос, ожидание по будущему спросу. Банк России приглашает всех желающих стать участником мониторинга предприятий.

Максим Морозов: Офлайн или онлайн? Как это происходит технически?

Алексей Суслов: Достаточно зайти на сайт банка России cbr.ru/mp. Там есть кнопка «Стать участником». Человек заполняет небольшую анкету, информация попадает в ответственные подразделения, в территориальное учреждение Банка России. С ответственным лицом предприятия связываются наши сотрудники, которые оформляют участие в мониторинге. Конечно, вся информация, которая поступает к нам в рамках мониторинга, строго конфиденциальна и никогда не используется в неагрегированном виде, только обобщение в целом по экономике. Раз в месяц предприятия направляют в адрес Банка России небольшую анкету.

Максим Морозов: Вернёмся к результатам этого мониторинга.

Алексей Суслов: Ценовые ожидания не растут, но сохраняются на повышенном уровне. Основные причины сейчас заключаются в том, что, с одной стороны, мы видим рост спроса, с другой стороны, некоторый рост издержек, который сохраняется продолжительное время. Предприятия, ожидая будущего повышения цен на сырьё, материалы и промежуточные товары, закладывают это в цены.

Максим Морозов: Если сравнить с допандемийным 2019 годом, насколько разнится динамика потребительских цен и на товары, и на услуги?

Алексей Суслов: 2019 год мы закончили с достаточно низким уровнем инфляции. В целом по России около 3%. 2020 год, конечно, ознаменовался пандемией. Сначала эти ограничения оказывали дезинфляционное влияние. Были остановки предприятий в отдельных отраслях, люди временно снизили своё потребление, но потом восстановление экономики было достаточно активным.

Максим Морозов: Плюс, начались меры государственной поддержки.

Алексей Суслов: Да, меры государственной поддержки тогда сыграли важную роль. Главное, что сейчас наблюдается – это то, что пандемия и вводимые в отдельных странах (в случае возникновения новых волн) коронавирусные ограничения оказывают не дезинфляционное, а скорее проинфляционное влияние. Яркий пример – ситуация в авиационной отрасли США и Евросоюза. Авиакомпании вынуждены отменять достаточно большое количество рейсов на Рождество и Новый год из-за высокой заболеваемости новым штаммом Омикрон. Это не потому, что спрос низкий. Спрос очень высокий.

Максим Морозов: Госрегулирование?

Алексей Суслов: Нет, просто нехватка персонала. Такое проинфляционное влияние: спрос высокий, но предложение не может покрыть этот спрос. Конечно, это дополнительный источник ценового давления. Если говорить про нашу действительность, про конкретные примеры, то начну с товаров, которые подорожали чуть больше. Это автомобили. С 2020 года на автомобильном рынке сохраняется дефицит комплектующих. Усложнилась логистика, что привело к росту издержек, и, в то же время, высокий спрос. В итоге цены на автомобили растут. Если смотреть на значимость товара, то в потребительской корзине Северо-Запада на автомобили приходится 5,6%. Но есть и другие примеры. Жилищно-коммунальные услуги. Их вес в корзине высок, более 10%, но если мы посмотрим на динамику инфляции в 2021 году, то это только плюс 5,4%. Причём превышение уровня 4% складывается в основном за счёт динамики по гостиничным услугам (там наблюдается некоторое ускорение цен, хотя в разумных пределах) и несколько более высоких темпов по аренде квартир. А если говорить про регулируемые тарифы (всё, что мы каждый месяц видим в платёжках), то всё это вблизи 4%.

Максим Морозов: Про методологию хотел чуть подробнее у вас спросить. По какой методике рассчитывается уровень инфляции на продовольственные и непродовольственные товары?

Алексей Суслов: Мы используем показатели Росстата. Инфляцию считает Росстат. Коллеги считают инфляцию более чем по 550 различным продовольственным и непродовольственным товарам и услугам, которые входят в потребительскую корзину. Банк России использует именно годовой уровень инфляции, чтобы исключить сезонность. Каким образом Росстат формирует корзину? Есть исследования, которые показывают, сколько в среднем люди тратят на тот или иной товар. И чем больше на этот товар приходится расходов, тем больше доля этого товара в потребительской корзине. Если говорить про методологию и как часто она меняется, то меняется не методология. Меняется набор товаров и услуг, которые попадают в потребительскую корзину. Если привести примеры 2021 года, то в состав корзины вошли такие товары, как медицинские маски, антисептики и то, что связано с диагностикой. В 2020 году был резкий рост потребления этих товаров и, конечно, их нужно учитывать, потому что они начали занимать значимую долю в нашем потреблении. Но есть товары, которые исключаются, например, это кнопочные телефоны и ковры. Их исключили в 2021 году.

Максим Морозов: Ушли в прошлое.

Алексей Суслов: Всё, теперь мы их не наблюдаем. Спрос на них снижается. Иногда у людей возникает вопрос: «Почему я по-другому ощущаю инфляцию?» Здесь есть несколько аргументов. 2021 год показал, что все изменения (даже существенные изменения цен на товары) открыто отражаются в статистике. Мы обсудили с вами цены на стройматериалы, там рост был достаточно заметный, он наблюдался вплоть до середины года. Сейчас пошло снижение. Если вы откроете статистику по товарам и услугам, то весь этот рост вы увидите в цифрах. Его никто не скрывал. Плюс, ещё есть такой важный момент, как личное восприятие инфляции. Люди разные, у всех есть свои особенности потребления. Например, если вы автомобилист, то, конечно, заметите, как меняется цена на топливо. Если вы машину не водите и у вас спросить, сколько стоит бензин, вряд ли вы ответите. Но важно понимать, что нельзя судить об инфляции по изменению цены на один товар, который для нас, например, наиболее значимый или который мы чаще всего замечаем. Инфляция – это совокупный индекс, который учитывает изменение цены 550 товаров и услуг. На самом деле, простому человеку невозможно собрать в голове то, как менялись цены на 550 товаров. Если вам интересно оценить личную инфляцию, то на просветительском портале fincult.info есть калькулятор личной инфляции. Можно зайти и посчитать, как, исходя из ваших потребительских предпочтений, изменилась ваша личная инфляции и сравнить с инфляцией в регионе и стране.

Максим Морозов: Алексей, какой эффект на инфляцию оказало ценовое регулирование некоторых социально значимых товаров?

Алексей Суслов: Соглашения, которые были достигнуты между правительством Российской Федерации и производителями об установлении предельных цен на подсолнечное масло, на сахар, сработали, привели к замедлению цен на эти товары. Самое главное, что они действовали непродолжительное время, буквально несколько месяцев. Если бы они действовали дольше, то возник бы риск замедления выпуска в этих отраслях. Когда отрасль слишком долго находится под регулированием, и если эти условия отличаются от рыночных, это может привести к снижению предложения и снижению выпуска. И вместо снижения цен в среднесрочной перспективе после отмены регулирования мы можем получить даже повышение цен.

Максим Морозов: Попрошу вас напомнить позицию Банка России по вопросу регулирования цен, в том числе на социально значимые товары.

Алексей Суслов: Позиция заключается в том, что лучше использовать рыночные механизмы. Например, демпфер.

Максим Морозов: Как на топливном рынке, демпфирующий механизм.

Алексей Суслов: Сейчас демпфирующий механизм действует не только на рынке топлива. Это и рынок зерна, и рынок подсолнечного масла. Это социально значимые товары.

Максим Морозов: Напомните, пожалуйста, его принцип.

Алексей Суслов: Основной принцип – не установление ограничений на цены, а сглаживание колебаний. На рынках бывает волатильность, изменения: цены то идут вверх, то идут вниз. Демпфер позволяет сгладить эти колебания, но при этом не меняет общую рыночную ситуацию.

Максим Морозов: То есть демпфер как механизм можно распространить и на социально значимые продукты питания?

Алексей Суслов: Это нужно дополнительно анализировать. Но это рабочий механизм, который уже применяется и показывает свою эффективность.

Максим Морозов: Согласно последнему прогнозу, с учетом проводимой денежно-кредитной политики, годовая инфляция снизится до 4,0–4,5% к концу 2022 года. С помощью каких инструментов ДКП Банк России сдерживает инфляцию?

Алексей Суслов: Основной инструмент денежно-кредитной политики – это ключевая ставка. Изменяя ключевую ставку, Банк России влияет на большой спектр экономических процессов, которые, в конечном счете, влияют на динамику потребительских цен. Когда мы изменяем ключевую ставку, буквально мгновенно изменяются ставки по однодневным межбанковским кредитам. После этого начинают изменяться ставки в различных сегментах финансового рынка. Если говорить о сроках влияния, то полный перенос изменения ключевой ставки в ставки по депозитам и кредитам занимает 7–9 месяцев. Если говорить о полном влиянии на экономику и инфляцию, то здесь лаг 3–6 кварталов, в зависимости от экономической ситуации. В 2021 году восстановление экономики происходило быстрее, чем ожидалось, и, в ответ на возросшее инфляционное давление, на возникновение дополнительных инфляционных рисков, Банк России начал постепенно повышать ключевую ставку. Мы начали повышать ключевую ставку в марте 2021 года. По результатам нескольких повышений, в декабре она составила 8,5% годовых. Банк России не исключает возможность дальнейшего повышения ключевой ставки на ближайших заседаниях, в том числе на заседании, которое состоится 11 февраля 2022 года. Банк России будет дополнительно оценивать изменение денежно-кредитных условий, в том числе с учётом решений, которые были приняты, начиная с марта 2021 года.

Максим Морозов: С какими государствами сопоставима динамика инфляции в России?

Алексей Суслов: Сейчас наблюдается общемировой тренд на рост инфляции. Логистические издержки, ограничения... Но если сравнивать с конкретными странами, то возьмём и развитые, и развивающиеся. В Мексике инфляция ускорилась до 7,4%. Если же говорить про развитые страны, самый интересный пример – Соединённые Штаты Америки. Там в ноябре инфляция составила 6,8%.

Максим Морозов: Это сопоставимо.

Алексей Суслов: Во-первых, сопоставимо, а, во-вторых, для США это максимальные показатели инфляции с начала 1990-х годов. Я напомню, цель по инфляции в США – это 2%. Если говорить про Евросоюз, там в ноябре инфляция ускорилась до 5,2%. Цель у них тоже 2%. Рост инфляции – достаточно общее явление. Если говорить про таргетирование инфляции в целом, то это режим, который соответствует лучшим мировым практикам. Этот режим сейчас применяется более, чем 40 странами. На эти страны приходится около трети мирового ВВП. Если ещё сказать про США и Евросоюз, то официально они не декларируют режим таргетирования инфляции, но у них есть публичная количественная цель. Чем хорош общий режим таргетирования инфляции? Для населения – это защита сбережений и доходов от обесценивания. Для бизнеса – это создание предсказуемых условий. Я напомню, что Россия перешла к режиму таргетирования инфляции. Официально об этом было объявлено в конце 2014 года, окончательный переход к этому режиму состоялся в 2015 году.

Максим Морозов: В числе отраслей, наиболее пострадавших от пандемии, очевидно, рынки общественного питания, транспортных, гостиничных, туристских услуг, в целом – индустрии гостеприимства. Как можно охарактеризовать их состояние и перспективы, опираясь на данные по инфляции и ценовым, инфляционным ожиданиям?

Алексей Суслов: Перспективы очень неплохие. По последним данным, оценки предприятиями спроса, как текущего, так и будущего, находятся либо не ниже допандемийных уровней, либо даже выше. Это касается не только экономики в целом, это касается отраслей, которые вы перечислили – наиболее пострадавших. Если говорить про динамику ценовых ожиданий, то здесь, как и в целом по экономике, они сохраняются на достаточно высоких уровнях, но, например, в торговле не растут. Есть некоторое увеличение ценовых ожиданий в сфере транспорта, но это связано с активным восстановлением в этой отрасли, с ростом спроса. Гостиницы и общепит – там тоже ценовые ожидания относительно высокие, что связано с восстановлением деловой активности, но они также не растут. Если говорить про перспективы развития, важно понимать, что уже в октябре мы увидели восстановление сферы услуг до уровня, который мы наблюдали в 2019 году. Восстановление состоялось. Например, в сфере транспорта только недавно я читал новости, и там опубликовали хорошую статистику по аэропорту Пулково. Ожидаемый пассажиропоток в 2021 году – 18 млн человек. Для сравнения, в 2019 году, когда не было никаких ограничений – это 19,6 млн человек. Согласитесь, при существующих ограничениях на международные поездки, почти полное восстановление – это очень хороший показатель. В принципе, мы видим, что восстановление практически закончилось и в общепите, и в гостиничном бизнесе. Рост спроса продолжается.

Максим Морозов: Алексей, как можно оценить динамику прироста средств на счетах физических и юридических лиц? Тоже за определённый период. Хотелось бы сравнить с 2019 и 2020 годами. Интересует Санкт-Петербург, Ленинградская область, Северо-Запад. С чем связаны эти показатели?

Алексей Суслов: Несмотря на некоторый рост номинальных ставок, который произошёл вслед за предыдущими повышениями ключевой ставки (номинальные ставки росли и по депозитам, и кредитам), денежно-кредитные условия всё равно остаются нейтральными, они не ограничивают кредитование. Мы наблюдаем повышенный спрос на кредиты как со стороны предприятий, так и со стороны населения. Начну с сектора корпоративного кредитования юридических лиц. Задолженность по кредитам юридических лицам, которые зарегистрированы на территории Северо-Западного федерального округа (я привожу данные на 1 ноября) год к году выросла почти на 23%. Если сравнивать с 2019 годом, то за два года рост составил около 30%. Очень активно идёт расширение кредитования в секторе малого и среднего бизнеса в Санкт-Петербурге. Если мы посмотрим на Ленобласть, то там высокие темпы кредитования крупных заемщиков на фоне реализуемых инвестиционных проектов. Достаточно высокие темпы кредитования наблюдаются и в сегменте розничного кредитования. Задолженность населения перед банками (если мы смотрим к 2020 году) выросла чуть больше, чем на 20%. Сопоставимые темпы прироста наблюдались и в 2020 году. Необеспеченное потребительское кредитование на Северо-Западе замедляется. Вообще, если говорить про платежную дисциплину, про уровень просроченной задолженности, то в сравнении в с 2019 годом заметно снижение, причём снижение как в корпоративном сегменте, так и в сегменте потребительского кредитования.

Максим Морозов: Какие экономические выводы можно сделать, исходя из статистики, которой вы располагаете.

Алексей Суслов: Ключевой вывод – экономика восстанавливается. Денежно-кредитные условия, которые определяются денежно-кредитной политикой Банка России, не препятствуют росту кредитования. И вообще, денежно-кредитная политика, которую проводит Банк России, позволит обеспечить замедление инфляции и её приближение к цели вблизи 4%, при этом обеспечив сбалансированный рост кредитования и населения, и юридических лиц.

Business FM Санкт-Петербург, 05.01.2022

Фото на превью: Банк России