Выступление Ксении Юдаевой на пресс-конференции: обзор финансовой стабильности за IV квартал 2020 – I квартал 2021 года
Добрый день, уважаемые коллеги!
Сегодня мы публикуем Обзор финансовой стабильности за IV квартал 2020 года — I квартал 2021 года. С тех пор как мы обсуждали прошлый обзор, ситуация с точки зрения рисков финансовой стабильности существенно изменилась.
Основные факторы, влияющие на ситуацию на глобальных рынках, по-прежнему связаны с пандемией коронавируса. Но характер ее влияния на рынки сейчас другой. С одной стороны, всплески заражений (скажем, последний случай в Индии) и появление новых штаммов вируса остаются факторами неопределенности. Однако влияние этих факторов на рынок снижается, и все большее внимание рынки обращают на то, что в целом глобальная экономика уверенно восстанавливается, что в том числе связано с успехами программ массовой вакцинации в развитых странах.
В результате если в прошлом году мы прежде всего говорили о дезинфляционных рисках, а также высоких рисках для банковского сектора, которые связаны с качеством кредитных портфелей и неспособностью заемщиков обслуживать кредиты, то в этом году баланс рисков сместился в сторону проинфляционных, а оценка рисков для банковского сектора также снижается. Бюджетная и денежно-кредитная политика поддерживает высокий спрос, а предложение ограничено. Ускорение инфляции и рост инфляционных ожиданий уже вызвали волну повышения ставок или доходностей в ряде стран, заметны расхождения в оценке ситуации между рынками и регуляторами. Низкие процентные ставки и мягкая политика усиливают риски финансовой стабильности в этой ситуации.
Наибольшего внимания традиционно требует ситуация на рынках в США. Если ускорение инфляции в этой стране станет устойчивой тенденцией, то ужесточение политики может произойти раньше, чем планируется сейчас. Это способно вызвать резкие всплески волатильности и отток капитала с формирующихся рынков. При этом по сравнению с прошлым годом у части стран с формирующимися рынками из-за высокой долговой нагрузки снизилось пространство для маневра. Следует отметить, что в последние годы подобные проблемы в отдельных экономиках не приводили к эффектам заражения на другие страны. Тем не менее ситуация требует наблюдения в части возможных рисков финансовой стабильности.
Во всем мире сейчас стоит дилемма, связанная с поиском оптимального графика отмены мер поддержки. Их ускоренное снятие может затормозить экономический рост. Но продление мер чревато дальнейшим накоплением уязвимостей. Откладывание работы с плохой задолженностью, массированные (не адресные) программы поддержки бизнеса, программы выкупа активов могут привести к увеличению численности так называемых «зомби-компаний» и в развитых, и в развивающихся экономиках. Фондовые индексы многих стран сейчас находятся на исторических максимумах, на рынках недвижимости формируются пузыри (в частности, рекордный рост цен на жилье наблюдается в США, Голландии и некоторых странах Европы). Эти уязвимости могут усиливать нестабильность на рынках в периоды стресса.
Банк России оценивает восстановление российской экономики как устойчивое. Это дало нам возможность постепенно завершить послабления и постепенно возвращаться к допандемическому регулированию.
При этом наша оценка кредитных рисков, как главных рисков для банковского сектора в текущей ситуации, улучшилась. На фоне восстановления экономики ситуация развивается по довольно благоприятному сценарию. Несмотря на то, что в 2020 году показатель долговой нагрузки «Чистый долг / EBITDA» крупнейших компаний вырос с 2,0 до 2,9, этот рост нельзя считать устойчивой тенденцией. Его основной причиной было снижение прибыли, а на фоне восстановления внешнего и внутреннего спроса можно ожидать увеличения прибыли и улучшения долговых метрик компаний. По реструктурированным кредитам крупных компаний послабления завершились 1 апреля, и мы пока не отмечаем всплеска доли «плохих» ссуд.
Позитивные тенденции можно наблюдать практически по всему набору пострадавших отраслей. Мы ожидаем улучшения финансового положения нефтегазовых компаний в связи с возвратом цен на нефть к уровню до пандемии. Ситуация в коммерческой недвижимости на фоне отсутствия в России массовых карантинных ограничений в рассматриваемом периоде также развивается по умеренно позитивному сценарию. Сравнительно запаздывает восстановление лишь в авиаотрасли, что связано с низким объемом международных перевозок. Однако риски этой отрасли сдерживает господдержка. Сектор МСП, сильно пострадавший от кризиса, восстанавливается неравномерно. В таких сферах, как туризм, гостиничный бизнес и отрасль общественного питания, в IV квартале 2020 года оборот предприятий был все еще на 30% меньше, чем за год до этого. Однако ежемесячное исследование настроений малого бизнеса, проводимое «ОПОРОЙ РОССИИ» совместно с Промсвязьбанком, показывает уверенный рост деловой активности весной 2021 года. Опросы предприятий Банком России также показывают постепенное восстановление в этом секторе.
Существенно по сравнению с прошлым годом снизились и кредитные риски в потребительском кредитовании. К 1 июля этого года закончатся регуляторные послабления по реструктурированным кредитам, предоставленным малому и среднему бизнесу и гражданам. По нашим оценкам, это не станет проблемой для банков. Уже к началу 2021 года по большей части реструктурированной задолженности граждан (75%) срок кредитных каникул был завершен. Тем не менее чтобы дополнительно сгладить для банков выход из регуляторных послаблений, мы приняли решение распустить с 30 июня макропруденциальный буфер по потребительским кредитам на 124 млрд рублей. У банков также есть существенный запас прочности в виде буфера капитала, который составляет 6 трлн рублей. Кроме того, в 2020 году кредитные организации заработали около 1,6 трлн рублей прибыли. Все это говорит о том, что банки способны полностью покрыть потери по реструктурированным кредитам, к тому же эти потери будут растянуты по времени.
Таким образом, проблема с кредитным риском, вызванным пандемией, постепенно решается, при этом в большей степени проявляются другие уязвимости, многие из которых связаны с восстановлением экономики и ростом кредитования, а не с рисками кредитного сжатия и банкротств, как это было год назад. Мы разделяем уязвимости на краткосрочные, которые во многом сформировались и могут нести риски уже в ближайшее время, и уязвимости, которые только формируются и смогут повлиять на финансовую стабильность в среднесрочной или долгосрочной перспективе.
Первый вызов — это риск пузыря на рынке недвижимости. В I квартале этого года цены на жилье продолжали ускоренно расти. По данным Росстата, рост цен на первичном рынке за I квартал составил 17,6% в годовом выражении, на вторичном — 13,6%. В отдельных регионах рост цен превысил 20%, несмотря на снижение реальных доходов населения.
Для оценки рисков мы отслеживаем стандарты кредитования — долговую нагрузку заемщика и уровень отношения суммы кредита к стоимости залога (это величина, обратная первоначальному взносу). Эти показатели коррелируют с частотой дефолтов и характеризуют платежеспособность заемщика. Первоначальный взнос по ипотечным кредитам также отражает степень обеспеченности кредита залогом и ограничивает риски банков, связанные с возможной коррекцией цен на жилье. На первичном рынке ипотеки доля кредитов с первоначальным взносом менее 20% в общем объеме предоставленных кредитов выросла с 24% в II квартале 2020 года до 45% в I квартале 2021 года, на вторичном рынке доля таких ссуд возросла с 30 до 33%. Одновременно мы видим, что доля кредитов с высоким ПДН достигла допандемического уровня. Таким образом, если в прошлом Обзоре финансовой стабильности мы считали риски формирования пузыря гипотетическими и требующими наблюдения, сейчас для предотвращения формирования пузыря уже требуются регуляторные меры.
На прошлой неделе Банк России объявил о повышении с 1 августа макропруденциальных надбавок по ипотечным кредитам с первоначальным взносом
Последние данные также указывают на активное восстановление необеспеченного потребительского кредитования: по данным на 1 мая аннуализированный темп роста за последние три месяца составил около 19%. Рост кредитования населения не сопровождается соразмерным ростом доходов и приводит к увеличению долговой нагрузки. Население в среднем направляет сейчас на обслуживание кредитов около 12% располагаемых денежных доходов. В связи с этим уже с 1 июля по новым потребительским кредитам мы возвращаемся к допандемическому уровню макропруденциальных надбавок.
Вторая уязвимость — это процентный риск банковского сектора, который может отчасти реализоваться в условиях перехода Банка России к нейтральной ДКП. Расширение кредитования юридических лиц по плавающим ставкам и приобретение банками государственных облигаций с переменным купоном, а также рост рынка процентных деривативов в последние два года способствовали его снижению. В то же время усилению уязвимости способствовал рост доли краткосрочных пассивов, прежде всего остатков средств на накопительных счетах населения, при одновременном увеличении долгосрочных активов.
По нашим оценкам, повышение ключевой ставки Банка России окажет умеренное негативное влияние на чистый процентный доход банковского сектора. Для ограничения чувствительности к процентному риску в будущем банкам прежде всего необходимо наращивать долю долгосрочного фондирования, в том числе облигаций. А к кредитованию по плавающим ставкам нужно относиться с большой осторожностью, помнить, что перекладывание процентного риска на заемщика ведет к росту кредитных рисков. Принципиально важно оценивать финансовое положение заемщиков в случае повышения ставок. Нас в этой связи особенно беспокоит инициатива по развитию кредитования по плавающим ставкам граждан. Для многих из них уже изначально характерна высокая долговая нагрузка. Важно также, что граждане могут просто полностью не осознавать риск, который они берут на себя, соглашаясь на плавающие ставки. Банк России работает над законопроектом, направленным на защиту интересов граждан в случае кредитования по плавающим ставкам.
Третья уязвимость, которая значима в краткосрочном периоде, связана с сохраняющейся зависимостью российского финансового рынка от внешнего финансирования. С одной стороны, абсолютный размер вложений нерезидентов в российский государственный долг сравнительно устойчив, а доля нерезидентов существенно снизилась: с максимального значения на уровне 34,9% на 1 марта 2020 года до 18,9% на 20 мая 2021 года (по оперативным данным НРД). В первую очередь это произошло за счет больших покупок ОФЗ российскими банками в прошлом году. С другой стороны, в апреле были объявлены санкции Минфина США на приобретение новых выпусков ОФЗ. Это еще раз напоминает нам о том, что нужно сохранять готовность к усилению геополитических рисков.
Отметим, что, по нашим оценкам, в случае ужесточения санкций их негативное влияние, скорее всего, будет краткосрочным и достаточно ограниченным. Это связано, во-первых, с тем, что для России характерны сильные фундаментальные показатели: низкий государственный долг относительно ВВП, значительный объем золотовалютных резервов по отношению к внешнему долгу экономики. Во-вторых, у российских инвесторов сохраняется достаточный потенциал для роста вложений в госдолг. Так, на 1 апреля российский банковский сектор владел ОФЗ на сумму 8,1 трлн руб., что составляет 7,5% от объема активов сектора. Если предположить, что до конца года банки выкупят весь плановый объем размещения Минфина России, то этот показатель вырастет всего на 1,8 п.п., до 9,3%, что также является умеренным уровнем. Наконец, весь размер государственного долга на руках иностранцев меньше тех объемов, которые Минфин разместил год назад.
Теперь перейдем к рискам средне- и долгосрочного периодов. Начну с рисков вложений граждан в иностранные бумаги. Эта уязвимость пока несущественна, она только начала формироваться. Вложения населения в ценные бумаги нерезидентов в течение 2020 года и I квартала 2021 года выросли более чем на 600 млрд рублей. Пока абсолютные объемы вложений невысокие: доля вложений в акции нерезидентов в общем объеме вложений домохозяйств в акции составляет 16%, аналогичная цифра для облигаций — около 24%. Люди покупают иностранные бумаги в целях повышения диверсификации своих инвестиций, и это в целом часть процесса развития рынков. Однако эта тенденция несет риски, причем и на микро- и на макроуровне. Среди рисков в первую очередь стоит отметить риск завышенных ожиданий доходности от вложений, особенно у инвесторов, недавно вышедших на рынок. Это может вести к разочарованиям в инвестициях как в иностранные, так и в российские активы. На макроуровне риски аналогичны рискам валютизации депозитов. Отметим, что пока эти риски невысокие, так как в 2020 году мы наблюдали переток средств граждан в иностранные акции в основном за счет сокращения валютных депозитов, притом что общий уровень валютизации сбережений остался неизменным — на уровне 22%. Таким образом, на текущий момент риски носят умеренный характер. Тем не менее Банк России считает нецелесообразным стимулировать вложение средств в активы нерезидентов, в том числе путем предоставления налоговых льгот по ИИС.
Одним из следствий повышения интереса граждан к фондовому рынку является рост системной значимости некредитных финансовых организаций, в первую очередь брокеров. В этих условиях Банк России планирует введение нормативов краткосрочной ликвидности и достаточности капитала брокеров и переход на новые требования к финансовой устойчивости страховых компаний.
Наконец, еще одна, пятая уязвимость, которая, безусловно, одна из важнейших по значимости в среднесрочном и долгосрочном периоде, связана с изменением климата. В течение последнего года в мире резко возросло внимание к климатической повестке. Страны, компании и инвесторы активизируют свою деятельность по переходу к низкоуглеродной экономике, устанавливая цели по достижению углеродной нейтральности. ЕС готовится ввести трансграничный углеродный налог, инвесторы перераспределяют портфели в пользу «зеленых» активов. Эти тренды создают риски для стран с высокой долей нефтегазового сектора, металлургии и других отраслей с высоким углеродным следом.
Стресс-тест влияния введения углеродного налога на экспорт из России, проведенный Банком России, показывает, что большинство экспортеров после его введения сохранят приемлемое финансовое положение и потенциальные потери банков в результате увеличения резервов будут незначительными. При этом следует отметить, что в стресс-тесте использовались достаточно мягкие предпосылки — в частности, величина налога учитывалась на уровне 30 евро за тонну выбросов СО2. Умеренная оценка краткосрочного влияния налога в таком размере не должна создавать ложную уверенность — ведь если налоги не будут вести к изменению политики экспортеров в части снижения выбросов, то они будут дальше повышаться.
Кроме риска повышения налогов, с точки зрения финансовой стабильности уже сейчас одним из важнейших рисков представляется изменение стратегий глобальных инвесторов, которые массово объявляют об отказе от инвестиций в «коричневые» активы (прежде всего уголь) и ограничивают финансирование нефтегазового сектора. Это может привести к сложностям при рефинансировании внешнего долга компаний чувствительных секторов и переориентировать их на внутренний финансовый рынок. Зависимость таких компаний от внешнего финансирования сейчас не очень высокая, тем не менее такого рода риски могут быть достаточно значимыми. Рост заимствований секторов с высокими выбросами у российского финансового сектора в свою очередь может повысить так называемые переходные риски для самого финансового сектора.
В более долгосрочной перспективе климатические риски для России связаны с изменением структуры экономики, снижением спроса на невозобновляемые источники энергии, недоступностью привычных технологических решений и оборудования.
Все это указывает на то, что, несмотря на хорошие результаты стресс-теста, финансовые организации должны учитывать климатические риски в своей деятельности и помогать заемщикам осуществлять «зеленую» трансформацию своего бизнеса. Мы планируем подготовить рекомендации для банков по учету ими климатических рисков. Также необходимо развитие рынков «зеленых» инвестиций и углеродных выбросов.
Подводя итог, еще раз отмечу изменение профиля рисков за последнее время. Они все больше связаны с формированием пузырей и накоплением уязвимостей на фоне восстановления экономики и сохранения мягкой политики в крупнейших экономиках. Банк России внимательно следит за ситуацией, в нашем распоряжении есть достаточный набор инструментов для контроля за рисками, и мы готовы своевременно их применять для сохранения финансовой стабильности.