Заявление Председателя Банка России Эльвиры Набиуллиной по итогам заседания Совета директоров 19 июня 2020 года
Сегодня Совет директоров решил снизить ключевую ставку на 100 базисных пунктов, до 4,50% годовых.
Один процентный пункт — это гораздо больше, чем те шаги, которые мы делали в последние несколько лет. И хотя это решение было ожидаемо и аналитиками, и финансовым рынком, считаю полезным объяснить, почему в текущей ситуации требуется именно такой шаг.
Кардинальное изменение экономической ситуации уже в апреле указывало, что дезинфляционные факторы преобладают на среднесрочном горизонте. В этих условиях был необходим переход к мягкой денежно-кредитной политике. И тогда мы приняли решение снизить ставку на 0,5 процентного пункта.
Что произошло за полтора месяца с предыдущего решения по ставке? И какие основания снизить ставку еще на 1 процентный пункт сейчас?
Во-первых, ситуация в экономике развивается так, что дезинфляционный эффект будет даже более сильным, чем мы предполагали в апреле. Ограничительные меры действовали дольше и снимаются постепенно. Плюс к этому максимальное сокращение добычи нефти в рамках сделки ОПЕК+ продлено на июль, что несколько увеличит и прямые, и вторичные эффекты. То есть падение спроса в II квартале, видимо, будет несколько глубже, а восстановление — несколько более растянуто во времени, чем мы полагали полтора месяца назад.
Во-вторых, действие краткосрочных проинфляционных факторов, которые мы учитывали при принятии решения в апреле, исчерпано. Месячная инфляция в мае существенно замедлилась по сравнению с апрелем, и текущий рост цен с исключением сезонности в пересчете на год сейчас — вблизи или даже несколько ниже 4%. Инфляционные ожидания снизились после их временного роста в марте-апреле.
В-третьих, денежно-кредитные условия в мае-июне начали смягчаться после ужесточения в марте-апреле — это видно и по индикаторам финансовых рынков, и по опросам предприятий. Этому способствуют программы государственной поддержки заемщиков — как пострадавших от пандемии предприятий, так и населения. Но требуется значимое дополнительное смягчение денежно-кредитных условий, учитывая масштаб дезинфляционных тенденций.
В-четвертых, существенно снизились риски для финансовой стабильности. Ситуация на рынках нормализовалась, значительно уменьшилась волатильность, сократились премии за риск, цены на нефть вернулись к уровню 40 долларов за баррель.
Таким образом, события последних полутора месяцев в полной мере подтвердили наличие пространства для существенного снижения ключевой ставки. И мы его используем. На следующих заседаниях мы будем оценивать, насколько целесообразно дальнейшее снижение ключевой ставки.
Теперь — о том, от чего это зависит и каковы наши ожидания.
По оперативным индикаторам сейчас мы видим признаки частичного восстановления экономической активности. Это связано с постепенным смягчением ограничительных мер в большинстве регионов. Но потребуется время, чтобы восстановить производственные и логистические цепочки. За прошедший период могли измениться инвестиционные и производственные планы бизнеса, потребительские предпочтения. Возможно, что сейчас население будет более осторожно относиться к расходам, предпочтет экономить, откладывать крупные или необязательные покупки. Так или иначе, все это может отразиться на потенциальных темпах роста экономики, а также скорости ее восстановления. Оценить влияние на потенциал сразу сложно. Многое будет зависеть от темпов восстановления мировой экономики, ситуации с пандемией и снятия ограничений, от настроений и ожиданий бизнеса и населения.
Текущая экономическая ситуация потребовала дополнительных мер государственной политики и, в частности, бюджетных мер поддержки бизнеса и населения. Планируемый объем бюджетных мер расширяется. В настоящее время Правительство работает над общенациональным планом восстановления экономики. Он направлен как на преодоление экономических последствий коронавируса, так и на восстановление, а затем и повышение потенциала экономики. Мы участвуем в обсуждении этого плана и будем учитывать его при проведении денежно-кредитной политики.
Как мы отмечали ранее, основные негативные эффекты ограничений придутся на II квартал, в
Что касается внешних условий, то они будут оставаться непростыми. Да, решительные действия правительств и центральных банков обеспечили быструю стабилизацию финансовых рынков. Однако фундаментальные показатели мировой экономики остаются слабыми. Распространение пандемии пока взято под контроль не во всех странах, ограничения во многом сохраняются, что не добавляет оптимизма. На прошлой неделе Всемирный банк и ОЭСР ухудшили свои прогнозы для мировой экономики на 2020 год. Кроме того, сохраняются геополитические риски, которые также могут оказать негативное влияние на мировой экономический рост. Это прежде всего касается ограничений в торговых отношениях между крупнейшими экономиками.
Низкие темпы роста мировой экономики — это экономическая реальность, с которой мы еще долго будем считаться. Для России это означает ограниченные возможности наращивания экспорта, в том числе в связи с обязательствами в рамках сделки ОПЕК+.
В этих условиях баланс рисков остается смещенным в сторону дезинфляционных факторов. Они в основном связаны с неопределенностью развития ситуации с пандемией в России и мире, скоростью восстановления экономики по мере смягчения ограничительных мер.
Многое будет зависеть от среднесрочной бюджетной политики. Не только от принимаемых сейчас мер поддержки, но и от планов последующей бюджетной консолидации — от того, как быстро и на каком горизонте она будет происходить.
Наша текущая политика направлена на формирование мягких денежно-кредитных условий в экономике в условиях низкого инфляционного давления и преобладающих дезинфляционных рисков. По мере того как экономика будет возвращаться к своему потенциалу, сформируются условия для возвращения к нейтральной политике. В какие сроки это произойдет — будет зависеть от совокупности всех факторов, как внутренних, так и внешних. Они уже были упомянуты выше. В конечном счете наша денежно-кредитная политика — и в период, когда она была жесткой, и сейчас, когда она стала мягкой, — направлена на достижение цели Банка России — стабилизацию инфляции вблизи 4%.
Сессия вопросов и ответов для СМИ
ВОПРОС («Российская газета»):
Раз преобладают дезинфляционные риски, то допускаете ли вы, что на одном из ближайших заседаний Банк России может еще раз понизить ставку с таким же широким шагом, как сегодня? Или, если понадобится снижать ставку, скорее всего, Центробанк перейдет уже к более стандартным шагам — например, 0,25 процентного пункта?
Э.С. НАБИУЛЛИНА:
Мы будем дальше оценивать целесообразность дополнительных мер по смягчению нашей денежно-кредитной политики, снижению ставки. Тем не менее, вы знаете, в целом наш подход — двигаться постепенно, аккуратно, отслеживая все эффекты, анализируя всю поступающую информацию. Поэтому, конечно, мы не считаем сегодняшний шаг, принятый шаг — как стандартный шаг. Все будет зависеть от обстоятельств. Но мы не рассматриваем это, действительно, как переход к новому стандарту принятия решений.
ВОПРОС (агентство Bloomberg):
Мировые центробанки, в частности ФРС, дают сигналы о том, что околонулевые ставки будут сохраняться долго, до конца 2022 года — в частности, в Америке. Означает ли это, что и в России низкие ставки — это надолго? И будете ли вы все-таки пересматривать диапазон нейтральной ставки в ближайшее время? И до какого уровня?
Э.С. НАБИУЛЛИНА:
Действительно, денежно-кредитная политика ведущих центральных банков — это один из факторов, которые мы учитываем при принятии решений. Но это только один из факторов, мы учитываем все факторы, и иные внешние факторы, в том числе конъюнктуру на мировых товарных рынках, на финансовых рынках, внутренние факторы. Но при прочих равных, конечно, смягчение денежно-кредитной политики и ФРС, и ЕЦБ дает больше пространства для смягчения ДКП. Но еще раз — это при прочих равных.
Что касается нейтральной ставки. Да, нейтральная ставка, наша оценка нейтральной ставки — это один из параметров, которые влияют на наш прогноз. И, по сути дела, положение нашей ключевой ставки, ставок в экономике относительно нейтральной ставки определяет направленность денежно-кредитной политики, когда мы ее называем жесткой, мягкой. Поэтому это такой важный параметр, хотя он ненаблюдаемый. Я все время это подчеркиваю, что оценки очень условные, ненаблюдаемые. И конечно, уточнять мнение Банка России по поводу нейтральной ставки слишком часто — это не было бы полезным. Мы в прошлый раз рассуждали о нейтральной ставке в Основных направлениях денежно-кредитной политики, которые как раз определяют наше фундаментальное видение и условий, и принципов проведения денежно-кредитной политики. И намереваемся делать это и в этом году с единственным, может быть, изменением — у нас в Основные направления денежно-кредитной политики, которые мы будем представлять в сентябре, войдет уже прогноз, который мы делаем в июле. Поэтому, скорее всего, в Докладе о денежно-кредитной политике в июле мы эту тему постараемся осветить.
Но на сегодня можно сказать, что аргументов за то, чтобы несколько скорректировать наше мнение по нейтральной ставке, за последний год прибавилось. Будем накапливать данные, будем уточнять наш взгляд. Хотя изменения и возможны, но ожидать резких изменений не стоит. И могу сказать, что, например, значение ниже 5% находится, скорее, за пределами, на настоящий момент за пределами нашего рассмотрения.
ВОПРОС (агентство ТАСС):
Ранее стратег Сбербанка спрогнозировал снижение ключевой ставки до 4% к концу сентября. Допускаете ли вы такое снижение ставки к этому времени?
Э.С. НАБИУЛЛИНА:
Здесь могу еще раз подтвердить, что уровень ключевой ставки и траектория нашей денежно-кредитной политики будут определяться задачами достижения и стабилизации инфляции на уровне 4%. И анализом тех факторов, которые будут действовать в момент принятия решения, уточнением нашего прогноза. И поэтому могу ответить только таким образом — о принципах принятия нами решения.
ВОПРОС (газета «КоммерсантЪ»):
С вашей точки зрения, как ваше решение по ключевой ставке, достаточно сильное, отразится на выполнении программы заимствований Минфина на этот и следующий год? Очевидно, что доходность нового госдолга тоже должна упасть. До какой степени она упадет, с вашей точки зрения? И будут ли, появятся ли новые ограничения на пути Минфина по объемам заимствований?
Э.С. НАБИУЛЛИНА:
Я повторю свою позицию. На мой взгляд, у нас есть пространство, или потенциал, для увеличения госзаимствований и им можно пользоваться, Министерство финансов пользуется. Мы не даем наших прогнозов по цене активов, но можно заметить, что ожидания по нашей ставке сегодня, конечно, были частично уже включены в ожидания рынка. Поэтому мы здесь не ожидаем каких-то резких изменений. Но в целом мы считаем, что Минфин может выполнить ту программу госзаимствований, которую он намечал, без сложностей.
ВОПРОС (агентство Reuters):
Некоторые аналитики полагают, что текущее решение может быть завершением цикла смягчения ДКП. Так ли это?
Э.С. НАБИУЛЛИНА:
Мы видим действие серьезных дезинфляционных факторов, это учитываем, но, конечно, ситуация может меняться. Мы будем уточнять наши оценки и принимать решение исходя из ситуации на каждом заседании Совета директоров. И мы дали сигнал, еще раз повторю, что будем оценивать целесообразность дальнейшего смягчения денежно-кредитной политики, исходя из поступающих новых данных и уточнения нашего прогноза. Напомню, что следующее заседание у нас опорное, мы будем уточнять в целом наш прогноз.
ВОПРОС (агентство «Интерфакс»):
Как вы относитесь к тому, что банки могут привлекаться для спасения крупных государственных компаний? Как пример — информация о том, что ВТБ может поучаствовать в докапитализации «Аэрофлота». И видит ли ЦБ риски, что банки будут «обрастать» непрофильными активами в этот кризис, как в кризис
Э.С. НАБИУЛЛИНА:
Ну конечно, нынешняя ситуация отражается на качестве активов, мы все это прекрасно понимаем, это всегда бывает в таких условиях. В этот раз были приняты достаточно серьезные, масштабные меры по поддержке заемщиков, чтобы займы, выданные предприятиям, особенно пострадавших секторов, в перспективе не превращались в плохие кредиты, заемщики могли бы восстановить свою платежеспособность. Поэтому как массовую проблему, как системную проблему накапливания таких плохих долгов мы не видим. Хотя какой-то рост просроченной задолженности и плохих активов будет — мы видим, что, скорее всего, это начнет проявляться в конце этого года — начале следующего года. И конечно, банки — не только крупные, все банки — заинтересованы в том, чтобы сохранить кредитоспособность своих заемщиков, участвуют в разных программах реструктуризации займов. И в ряде случаев может быть и целесообразна (это зависит от ситуации) конверсия долга в капитал, в том числе для того, чтобы снизить долговую нагрузку компаний, которые перекредитованы, дать им больше шансов для развития. Это абсолютно нормальное явление, которое происходит, но каждый раз надо смотреть в зависимости от ситуации.
ВОПРОС (газета РБК):
Банк России в своем релизе сообщил, что сокращение ВВП в II квартале может быть более существенным, чем ожидалось. О каких показателях в годовом выражении может идти речь? Может ли падение превысить 10%?
Э.С. НАБИУЛЛИНА:
Действительно, мы сейчас оцениваем, что сокращение ВВП в II квартале будет чуть больше, чем мы ожидали, а мы ожидали около 8% сокращение. Это связано и с тем, что чуть дольше длились ограничения, и будет более постепенное восстановление. Но мы не ждем падения больше 10%, это точно.
ВОПРОС (агентство «Интерфакс»):
Закладывает ли ЦБ в свои ожидания по бюджетной политике возможное повышение ставки НДФЛ для состоятельных граждан и на каком уровне сейчас ведется эта дискуссия? Принимает ли в ней участие ЦБ и как бы вы относились к такому возможному повышению НДФЛ? И второй вопрос: у вас прогноз по инфляции на этот год —
Э.С. НАБИУЛЛИНА:
Что касается бюджетной политики и разных решений по доходам, конечно, это тот фактор, который влияет на денежно-кредитную политику, на наше решение, но изменение ставки НДФЛ мы не закладывали пока в прогноз и мы не принимаем участие в обсуждении этого вопроса.
Что касается прогноза инфляции, мы в последний раз официальный прогноз давали в прошлый раз в апреле. Наша оценка инфляции на конец года —
ВОПРОС (телеканал «Россия 24»):
На одной из прошлых пресс-конференций вы сказали, что не видите необходимости в отрицательных реальных ставках. Сегодня есть разная интерпретация этого тезиса, например, что нижняя граница для ключевой ставки составляет 4%. Есть спор относительно того, какую инфляцию нужно вычитать из номинальной ставки — на 12 месяцев вперед или месячную текущую инфляцию с коррекцией на сезонность. Это важно, так как текущие темпы инфляции уже могут замедлиться и уже в районе 3%, мы видим. Вы не могли бы разъяснить свой подход к оценке реальной ставки: какую инфляцию из какой ставки вы считаете корректным вычитать?
Э.С. НАБИУЛЛИНА:
Действительно, если мы берем, например, текущую инфляцию, это инфляция за прошлые 12 месяцев. При принятии решений и бизнес, и люди обычно ориентируются на свои ожидания, на будущую инфляцию. Поэтому, на мой взгляд, при определении реальной ставки надо брать будущую инфляцию. Мы берем наши ожидания по инфляции на ближайшие 12 месяцев, и в этой части мы не ожидаем перехода к отрицательным реальным ставкам.
ВОПРОС (РИА Новости):
Банки в мае получили рекордно низкую прибыль, всего 0,5 млрд рублей. Какой результат вы ожидаете в июне и нет ли опасений, что банки все же могут закончить год с убытком?
Э.С. НАБИУЛЛИНА:
Действительно, майские показатели были одними из самых низких по уровню прибыли. Июнь (мы еще данные не получили), может быть, будет чуть лучше. Что касается ожиданий по году в целом, мы не ожидаем убытков по банковской системе в целом, может быть небольшая прибыль — и с учетом того, что в первые месяцы банки заработали достаточные объемы прибыли, и второй фактор — все-таки экономика постепенно восстанавливается. Мы считаем, что в конечном счете по итогам года прибыль у банков будет.
ВОПРОС (газета «Известия»):
В связи с такой низкой ключевой ставкой уже к осени ставки по вкладам могут снизиться существенно ниже 5% годовых. Не видит ли регулятор риска оттока вкладов в связи с этим?
Э.С. НАБИУЛЛИНА:
Действительно, снижается наша ключевая ставка, адаптируются ставки по депозитам, по кредитам. Тем не менее (реальные. — Ред.) ставки по депозитам сейчас остаются в положительной зоне, и мы считаем, что они будут оставаться в положительной зоне, будут привлекательными. При этом, скорее всего, будут различия между краткосрочными и долгосрочными ставками, потому что наша ключевая ставка в большей степени влияет на краткосрочные депозитные ставки, а долгосрочные определяются кривыми доходности. И мы ожидаем, что долгосрочные ставки по депозитам будут более привлекательными с точки зрения процентов.
ВОПРОС (газета «Комсомольская правда»):
Как вы оцениваете, подешевеют ли розничные кредиты, ипотека и потребительские кредиты из-за снижения ключевой ставки?
Э.С. НАБИУЛЛИНА:
Безусловно, мы принимаем меры по снижению ключевой ставки, в том числе чтобы повлиять на денежно-кредитные условия и на ценовые условия. Ставки могут постепенно снижаться, но это будет происходить с лагом. Наши решения по денежно-кредитной политике действуют с определенным лагом — по нашей оценке, это
ВОПРОС (журнал Financial One):
Некоторое время назад мы наблюдали удивительную вещь — это отрицательные цены на нефть. Такого до этого в принципе, наверное, никогда не было, и к этому мало кто оказался готов с точки зрения инфраструктуры. То есть в Чикаго успели что-то сделать, а вот во всем мире, то есть в Индии, в России не успели среагировать вовремя, возникло много спорных ситуаций между трейдерами, брокерами, самой Московской Биржей. Как эти конфликтные ситуации решать и что дальше делать, исходя из этого урока отрицательных цен на нефть?
Э.С. НАБИУЛЛИНА:
Действительно, мы внимательно смотрели на эту ситуацию и на то, как биржа в этих условиях принимала решения. Еще раз повторю: мы нарушений со стороны биржи не нашли. Но тем не менее есть потенциал для совершенствования, что называется. Мы сейчас готовим рекомендации для биржи, для участников торгов, с тем чтобы улучшить, с одной стороны, риск-менеджмент, второе — рассмотреть все технологические риски, и третье — чтобы было большее раскрытие информации о такого рода сделках, и прежде всего, конечно, это касается рынка производных инструментов. Поэтому этот вопрос находится в поле нашего внимания, мы будем действовать через рекомендации, будем работать совместно с биржей, для того чтобы минимизировать риски для участников торгов, для клиентов, для инвесторов.
ВОПРОС (агентство ТАСС):
В релизе указано, что ЦБ рассмотрит целесообразность снижения ставки. То есть регулятор может взять паузу на ближайшем заседании Совета директоров?
Э.С. НАБИУЛЛИНА:
Действительно, мы будем рассматривать целесообразность снижения ставки в зависимости от той информации, которую мы будем получать, в зависимости от уточнения прогнозов. Вполне возможна и пауза, но возможно и снижение ставки, мы здесь точно, что называется, не предрекаем.
ВОПРОС (агентство Reuters):
Мы почти три месяца подряд наблюдаем, что у банков практически не меняется объем депозитов, то есть население сдержанно делает сбережения, именно банковские сбережения, то есть депозиты. Хотелось бы услышать от вас — возможно, Центральный банк уже успел эту ситуацию проанализировать, — по вашему мнению, отсутствие роста депозитов у банков сейчас говорит о том, что люди проедают ту часть, которую раньше направляли в сбережения, или, возможно, эти деньги остаются в виде кеша или идут на фондовый рынок. Что сейчас происходит с той частью средств, которые население обычно направляло в сбережения, — есть ли она у них сейчас?
Э.С. НАБИУЛЛИНА:
Действительно, очень важный вопрос, чтобы понимать, как меняются предпочтения населения, и в том числе меняется склонность к сбережениям и склонность к потреблению в этих условиях. Сказать это только на базе данных по динамике депозитов достаточно сложно. Наша оценка заключается в том, что особенно на первоначальных этапах, когда вводились ограничительные меры, люди запасались наличными, снимали депозиты, использовали сбережения, потому что падали доходы (мы знаем, что у многих людей снизились или они утратили доходы), конечно, они в этих условиях использовали сбережения. И плюс к этому возникло перемещение в сторону оплаты наличными в условиях самоизоляции, для этого люди тоже использовали депозиты. На наш взгляд, люди прежде всего тратят на первоочередные нужды. Но что будет происходить дальше — это действительно вопрос, и я об этом сказала, нам важно понять, как предпочтения будут меняться, что будут делать люди дальше, даже по мере восстановления доходов: предпочтут ли они дополнительно сберегать, чтобы восстановить свои подушки безопасности на будущее, либо будут тратить деньги, в том числе реализуя отложенный спрос на товары и услуги, который в силу ограничений они не могли предъявить. Поэтому тема тоже в поле нашего внимания, будем отслеживать, что происходит, как меняются предпочтения. Но в целом, если, кстати, по депозитам говорить, несмотря на все изменения, с начала июня произошел рост депозитов на 1,4%, то есть люди возвращают деньги на банковские счета.
ВОПРОС (финансовый портал Bankiros, Нижний Новгород):
Несмотря на снижение ключевых ставок, банки не спешат снижать ставки по кредитам и в индивидуальных расчетах предлагают те же кредитные карты под 24% годовых. Будет ли какое-то регуляторное снижение ставок по кредитам в связи со снижением ключевой ставки? И нет ли опасений, что россияне перестанут нести деньги на вклады из-за сверхнизкой доходности? Какие проблемы из-за этого могут испытывать банки?
Э.С. НАБИУЛЛИНА:
Действительно, обычно у нас не происходит автоматического движения ставок и по кредитам, и по депозитам вслед за ключевой ставкой. Это занимает определенное время, и плюс к тому на уровень ставок влияет оценка кредитных рисков. Если мы видим по ипотеке снижение ставок, то, например, по потребительским кредитам ставки могут расти в связи с возросшими кредитными рисками. Регулировать или устанавливать административно уровни ставок мы считаем нецелесообразным — здесь должна работать конкуренция между кредитными организациями, и определяться это все (должно. — Ред.) на основе экономических данных. При этом у нас есть регулирование уже введенное, и, на мой взгляд, оно достаточное — это регулирование сверхвысоких ставок. Мы регулируем ПСК (полную стоимость кредита. — Ред.), то есть ПСК не должна быть более чем на одну треть выше среднерыночной. И мы все время раскрываем информацию об этих среднерыночных (значениях ПСК. — Ред.).
ВОПРОС (агентство Bloomberg):
Я бы хотела продолжить тему проблемных долгов. Хотелось бы услышать, считаете ли вы, что все-таки может быть какое-то комплексное решение, связанное с этим? Вы раньше говорили, что банк плохих долгов не надо создавать, но может ли быть все-таки какой-либо комплексный подход к этой проблеме? Тем более, как вы раньше говорили, будет пик, возможно, в начале следующего года, и уже некоторые аналитики говорят, что без вмешательства государства не обойдется. Может быть, какой-то механизм уже обсуждается? Что это может быть?
Э.С. НАБИУЛЛИНА:
Я подтверждаю ту позицию, которую высказывала раньше. Я не считаю необходимым создание какого-то института, банка, фонда плохих долгов. Действительно, качество активов может ухудшаться — это естественно, я об этом уже говорила. Для того чтобы этому противостоять, первое — производится реструктуризация кредитов, второе — мы дали возможность банкам постепенно признавать убытки по мере их выявления. Если уж говорить о системе комплексных подходов, то, на наш взгляд, именно для абсорбации убытков в сложные периоды нами проводится контрциклическая политика. Поэтому накоплены буферы (был распущен только один буфер по ипотечным кредитам): у нас около 600 млрд рублей буфер по необеспеченным потребительским кредитам, плюс есть буферы по системной значимости и так далее. По мере вызревания этих убытков, проявления этих убытков можно будет использовать эти буферы вместе с постепенным выходом из регуляторных послаблений. Мы собираемся применять эти меры, и еще раз подтвержу, что в банках есть достаточно капитала для абсорбации этих убытков. На наш взгляд, проблему плохих активов они в состоянии решить с помощью этих дополнительных мер.
ВОПРОС (портал Banki.ru):
Конструкция компенсации государством выпадающих доходов банков по программе льготной ипотеки предусматривает, что вслед за снижением ключевой ставки будут снижаться и размеры компенсации. Есть ли, по вашему мнению, необходимость пересмотра механизма и уровня льготных ставок, заложенных в программах, в связи с резким снижением ключевой ставки?
Э.С. НАБИУЛЛИНА:
Я пока такой необходимости не вижу. Если возникнут проблемы, сложности — нужно будет проанализировать рынок. Я думаю, мы вместе с Правительством это обсудим. Это правительственная программа, которую мы поддерживаем и считаем, что она очень востребована. Льготная ипотека очень активная, сейчас она идет хорошо, и я таких затруднений не вижу. Но если они (изменения. — Ред.) будут необходимы, мы видим, что Правительство может гибко настраивать свои программы в ответ на те потребности, которые возникают.
ВОПРОС (журнал Forbes):
Банки предупреждали Правительство, что из-за того, что в качестве антикризисной меры ввели ограничение по ставкам по эквайрингу, может подняться стоимость обслуживания карт. Я, как клиент банков, уже это вижу. Меня мой банк уже предупредил, что начнет взимать с меня плату за обслуживание карты. Понимаете ли вы уже, как долго будут действовать эти ограничения по ставкам по эквайрингу? Может ли быть так, что они на этом уровне останутся навсегда и, соответственно, те карты, которые раньше были для всех бесплатными, станут платными?
Э.С. НАБИУЛЛИНА:
Мы действительно воспользовались нашим правом ввести ограничения по эквайрингу, но только на онлайн-покупки. Это было естественно, потому что люди сидят дома и совершают покупки, не выходя из дома, и надо дать им эту возможность. Мы это решение приняли как временное, будем смотреть за ситуацией. Ближе к 30 сентября решим, нужно ли оставлять. В принципе мы, конечно, исходим из того, что уровень эквайринговых комиссий, вообще уровень комиссий за платежи, должен определяться рынком, если на нем есть конкуренция. Поэтому мы и развиваем Систему быстрых платежей.
Но, конечно, эти последние, скажем так, заявления банков о том, что могут повыситься комиссии (за обслуживание, выпуск карт и др. — Ред.)... Будем мониторить ситуацию. Здесь у нас пока нет полномочий по ограничению, но я не исключаю, что если банки будут пользоваться тем, чтобы таким образом увеличивать нагрузку на население, которое пользуется картами, то я не исключаю, что мы обратимся в Государственную Думу с просьбой дать нам такого рода полномочия, чтобы в крайних ситуациях — как, например, ситуация с эквайринговыми комиссиями — использовать эти полномочия и регулировать.
ВОПРОС (агентство Reuters):
Как Центральный банк оценивает риски второй волны коронавируса? Некоторые ждут новой волны девальвации рубля на этом до
Э.С. НАБИУЛЛИНА:
Мы рассматривали разные сценарии. Мы не исключаем такого рода сценарий, но наш базовый сценарий не включает в себя риски второй волны коронавируса. И даже если эти риски реализуются, на наш взгляд, экономические последствия будут меньше. Потому что и экономические, и финансовые системы, и поведение людей уже адаптировались к такого рода рискам. Но мы будем принимать решение в зависимости от развития ситуации.
ВОПРОС (агентство Bloomberg):
С начала мая рубль укрепился уже на 6,5%. Наш рубль укрепляется сильнее других валют развивающихся рынков. Как вы считаете, не будет ли дальнейшее укрепление рубля вредить восстановлению экономики? Второй вопрос — 4,5% ключевая ставка. Исторический момент. Такой низкой ставки не было с момента ее появления. Вы как этот рубеж оцениваете, можете его как-то охарактеризовать? Он для вас что-то значит, этот рубеж?
Э.С. НАБИУЛЛИНА:
Что касается курса — укрепления, ослабления и влияния его на экономику, — у нас действительно все время есть споры. Часто экспортеры говорят, что укрепление рубля снижает их экспортные возможности. Импортеры, в том числе те, кто заинтересован в покупке иностранного оборудования, говорят иначе. В зависимости от долговой ситуации те или иные предприятия видят плюсы и минусы в том или ином движении курса. На мой взгляд, в том-то и преимущество рыночного плавающего курса, который балансирует интересы всех участников экономики, отражает и текущую ситуацию, и внешние условия. На мой взгляд, как раз в этом преимущество плавающего курса, который меняется.
Кроме того, укрепление рубля имеет дезинфляционный эффект, и это нам дает больше пространства для смягчения денежно-кредитной политики.
Что касается рубежа в 4,5%, да, наверное, это какое-то личное воспоминание: когда в 2013 году я была назначена Председателем Центрального банка, ставка была 5,5%. И тогда были очень позитивные настроения, все ожидали дальнейшего смягчения денежно-кредитной политики и снижения ключевой ставки. Но за это время произошло много событий, и сейчас как раз такой момент, когда мы можем снизить ключевую ставку. Но сам уровень, сам рубеж определяется тем, какая ставка нам нужна для того, чтобы обеспечить ценовую стабильность, а именно стабилизацию инфляции вблизи 4%.
ВОПРОС (агентство «Интерфакс»):
Вы отмечали ранее, что в июне ожидаете ускорения инфляции до
Э.С. НАБИУЛЛИНА:
Спасибо за вопросы. Инфляция у нас не будет ускоряться. У нас могут повышаться показатели годовой инфляции — это связано прежде всего с эффектом низкой базы прошлого года. И на наш взгляд, если брать показатели годовой инфляции, то они в численном выражении будут максимальными в начале 2021 года. У нас самая низкая инфляция была в феврале этого года. Поэтому самая высокая инфляция — годовой показатель — может быть в феврале следующего года в связи с эффектом базы этого года.
Что касается инфляционного давления (если это можно так сказать — мы его меряем в сезонно сглаженном аннуализированном виде), то это инфляционное давление начало снижаться после его роста в марте—апреле, и пик в этом отношении в апреле был пройден. Дальше мы ожидаем действия прежде всего дезинфляционных факторов.
Теперь что касается эффективности нашей денежно-кредитной политики. Мы согласны, мы всегда сами это подчеркивали, что денежно-кредитная политика, ее смягчение наиболее эффективны на этапе снятия ограничений. Когда действуют ограничения, смягчение денежно-кредитной политики действительно может не достигать своих целей. И в эти периоды важнее бюджетная политика, бюджетные стимулы. Поэтому, на мой взгляд, мы своевременно принимаем меры по смягчению денежно-кредитной политики. Во-первых, уже начали постепенно сниматься ограничения. Во-вторых, мы должны учитывать лаги при принятии нами решений. На экономику наши решения действуют с лагом в
ВОПРОС (газета «Известия»):
Ожидает ли регулятор дефляцию в августе и в сентябре?
Э.С. НАБИУЛЛИНА:
Вполне возможно. Это традиционная сезонная дефляция, связанная прежде всего с ценами на плодоовощную продукцию. Такое возможно. Но не каждый год это бывает. Тем более у нас сейчас бОльшая равномерность производства плодоовощной продукции. В связи с тем что развивается тепличное хозяйство, могут быть меньше перепады цен на плодоовощную продукцию. Но такое возможно в летние месяцы и в начале осени.
ВОПРОС («Реальное время», Казань):
Когда ЦБ ожидает увидеть экономический эффект от изменения ключевой ставки? Каким вы его видите?
Э.С. НАБИУЛЛИНА:
Я еще раз повторю: мы, безусловно, ожидаем увидеть экономический эффект. И для инфляции, и для экономики он растянут во времени. Эти лаги могли поменяться, потому что сейчас меняется поведение людей, бизнеса, предпочтения, выросла оценка кредитных рисков, поэтому возможны некоторые модификации в трансмиссионном механизме. Но в рамках
ВОПРОС (газета «Коммерсантъ»):
Три года назад вы очень много обсуждали продовольственную инфляцию и продовольственную инфляцию в плане производства. С вашей точки зрения, как происходившее в последние месяцы отразится на агропроизводстве, как это влияет на ожидания продовольственной инфляции на ближайший год?
Э.С. НАБИУЛЛИНА:
Действительно, у нас долгое время и сейчас продовольственные цены, виды на урожай, что называется, влияют на поведение инфляции, на динамику инфляции, особенно в летние и зимние периоды. И то, сколько создали запасов, может влиять (на инфляцию. — Ред.) и зимой, и осенью. Пока то, что мы видим и по оценке Министерства сельского хозяйства, и мы проводили обсуждение этого вопроса специально перед Советом директоров с нашими региональными подразделениями, чтобы понять, как сами регионы видят оценку по урожаю, в целом мы видим, что здесь рост производства может быть темпами, сравнимыми с предыдущими годами. Мы не видим здесь какого-то выраженного дезинфляционного или проинфляционного эффекта. Скорее, цены могут быть стабильными. Но, конечно, многое будет зависеть от того, как будет развиваться ситуация в ближайшие месяцы, поэтому будем ее мониторить.
ВОПРОС (агентство ТАСС):
Видит ли ЦБ необходимость по-прежнему проводить брифинги по экономике и публиковать «Финансовый пульс»?
Э.С. НАБИУЛЛИНА:
Очень хороший вопрос, потому что я как раз хотела проинформировать, что мы сегодня опубликуем «Финансовый пульс», видимо, в последний раз. И дальше в режиме раз в две недели мы будем публиковать информацию о том, как идет реструктуризация кредитов, и вас информировать. А в целом перейдем на более стандартный режим работы, более стандартные подходы. Поэтому и брифинги будут более стандартные. Следующее заседание у нас опорное, которое будет сопровождаться пресс-конференцией.
Я хочу вас всех поблагодарить за внимание, за вопросы, пожелать вам здоровья и всего самого наилучшего. Спасибо!